Под стягом Габсбургской империи - Страница 92


К оглавлению

92

Они, видимо, пока решили, что медленное удушение — наилучший способ управиться с Циндао. Со своей стороны, мы отодвинули линию обороны на несколько километров вглубь, чтобы сократить периметр. Запасов продовольствия и боеприпасов хватит еще на несколько месяцев, но из той малости, что мы могли узнать о ходе войны в Европе, следовало, что никакой помощи мы сейчас не получим. Пройдет несколько недель, может быть месяцев, но немецкая колония Циндао и её четырехтысячный гарнизон обречены сдаться.

В то утро, когда мы вошли в город, он представлял собой крепость в осаде. На каждом углу возвышались баррикады из мешков с песком, в заброшенных школах устроили госпитали, а на улицах не было ни единого человека в гражданском. Весь день и большую часть ночи воздух сотрясался от ударов японской тяжелой артиллерии, обстреливающей форты с берега, а орудия английских кораблей вели обстрел с моря.

После бомбардировки город остался нетронутым, кроме разве что случайных снарядов, поскольку шел 1914 год, и преднамеренные нападения на гражданские объекты для цивилизованных стран находились под запретом. Но фортам в горах вокруг Циндао приходилось все тяжелее, особенно теперь, когда британцы задействовали линкор, орудия которого обладали достаточной дальнобойностью, позволяющей ему бросать якорь вдали от немецких минных полей, вне досягаемости нашей собственной артиллерии, и молотить нас в свое удовольствие.

Мы с моим спутником обсудили эту проблему по пути через город к военной гавани, где «Кайзерин Элизабет» днем отдыхала после артиллерийской поддержки левого фланга нашей обороны.

— Что нам нужно сделать, — сказал он, — так это убрать тот линкор любой ценой. Корабли поменьше не столь дальнобойны, не особо навредят фортам и не осмелятся приблизиться из опасения наткнуться на наши минные поля. Если бы только добраться до британцев...

— Проще сказать, чем сделать. Днём это было бы самоубийством, а ночью в открытом море патрулируют японские эсминцы. Несколько ночей назад один германский миноносец попытался и чудом спасся, вернувшись с изрешеченными как дуршлаги трубами. Корабль никогда не подберётся достаточно близко, чтобы выпустить торпеду.

Собеседник рассмеялся.

— Может, нам стоит попробовать китайскую джонку? Насколько я знаю, местные жители мало обращают внимания на длинноносых и их маленькую войну. Во всяком случае, я часто видел среди военных кораблей джонки, плывущие рядом под парусом, как ни в чем не бывало. Такое ощущение, что китайские капитаны плавают этими маршрутами последние четыре тысячи лет и не собираются их менять из-за япошек и кучки сумасшедших европейцев, воюющих друг с другом. Возможно, нам удастся загрузить торпеду на борт джонки и как-то ночью выползти и попытаться торпедировать «Неумолимый». Если ничего другого не придумаем, то это лучше, чем сидеть здесь и ждать, когда нас возьмут в плен.

Некоторое время я шел молча, глубоко задумавшись. Я вспомнил кое-что из богатых запасов, раскопанных в трюмах «Элизабет» пару недель назад, во время первой суматошной консервации корабля. Мне также пришла на ум одна проделка, которую мы пытались исполнить много лет назад, когда я еще курсантом плавал на борту парового корвета «Виндишгрец». В тот же вечер, вернувшись на борт «Элизабет», я попросил о встрече с капитаном.

— Ну, Прохазка, — произнес он, — на первый взгляд это весьма эксцентричная идея. Но обдумав ее за обедом, я решил: почему бы и нет. Откровенно говоря, «Кайзерин Элизабет» и её экипаж пока играют не очень-то заметную роль в операциях, а то, что вы предлагаете, даже если не увенчается успехом, может поднять моральный дух и даже способно восстановить престиж австрийских кригсмарине в глазах наших немецких союзников. Во всяком случае, как вы считаете, сколько человек вам потребуется?

— Думаю, около двадцати, герр капитан. На местных джонках примерно такая команда.

— Двадцати? Ужасно много, особенно учитывая, что это будут самые молодые и способные. Ну да ладно, что еще они могут делать, кроме как сидеть здесь и ждать, пока их возьмут в плен, когда город падет. Что касается остального, то, как я понимаю, вам потребуется две торпеды калибром сорок пять сантиметров и бортовые подвесы?

— Именно так, герр капитан.

Он какое-то время пожевал губы и в рассеянности крутил кончик уса.

— Две торпеды потребуют некоторой бумажной отчетности, если вы их потеряете, но, опять же, какое вообще им можно найти применение, когда мы заперты в гавани? Что касается бортовых подвесов, то пожалуйста: это штука настолько старая, что уже даже не учитывается в запасах. Полагаю, их собирались списать на металлолом еще году в 1908-м, но поскольку корабль уже находился в Китае, то никто толком не озаботился. Но вы когда-нибудь их использовали?

— Только однажды, герр капитан, когда был еще кадетом. Мы попытались запустить торпеды с пятнадцатиметрового парусного куттера в заливе Кастелло.

— И каков же был результат?

— Честно говоря, довольно неоднозначный, герр капитан.

Он пожал плечами.

— Что ж, хорошо: у вас будет ваша команда, судно и необходимое вооружение. Добровольцев я поищу завтра. Лично я думаю, что вы лишь зря играете со смертью, но это хотя бы может оставить свой след в истории осады. Австрийская военная история по большей части состоит из тщетного героизма, так что боюсь, вы лишь продолжите эту традицию. Так или иначе, когда вы планируете отчалить на своей джонке?

— Возможно, послезавтра, герр командир, если всё будет готово вовремя.

92